Отец

В тот вечер море затаило дыхание. Мальчик смотрел на отца, на его седеющую бороду, щеки, огрубевшие от холодных ветров, но особенно - на его жилистые крепкие руки - смотрел и думал: "Почему за окном так тихо?" Мать поставила на стол котелок с супом. Запахло треской и лавровым листом. Засвистело полено в печи.

Мальчик взял свою ложку - и погрузился в море деревянный змей: неуклюжий, но опасный своей стремительностью для всякого моряка. Вот и маленький кораблик - мечется от берега к берегу, пытаясь ускользнуть от змея - а на самом деле, это волны играют с ним свою игру. Мать смотрит на мальчика как будто строго: не играй с едой, поешь, чтоб не ложиться спать голодным. Отец как будто улыбается: борода шевелится, лучики морщин вырываются из уголков глаз.

После ужина взваливает отец на плечи тяжелую сеть - будет ловить железную рыбу. Катер пыхтит, из трубы выпрыгивают черные осьминоги. Мать держит мальчика за руку, так крепко, что не вырваться. Мальчик кличет отца, кричит громко, потому что катер гудит и ничего не слышно. Кличет, чтобы рассказать, какой он нашел камешек - наверное, это кусочек луны упал с неба. Море густое и темное. За катером на воде остается длинный след. Мальчик и мать стоят до тех пор, пока катер не исчезает на границе между морем и небом.

Отец не возвращается. По утрам мальчик ищет глазами знакомый контур катера у самого края моря. Дни становятся короче, а ночи холоднее. Мальчик рисует угольком на стене папу на катере, с длинной сетью, запущенной в самую глубину. Со временем мальчик учится многому: как чистить лук, как собирать куриные яйца в сарае, как молчать вместе с матерью. Когда у мальчика начинают расти волосы на лице, мать приходит однажды домой, с трудом передвигая ноги. С тех пор по ночам она долго кашляет и хватает ртом воздух. Мальчик тихонько сидит рядом. Ему страшно, но он еще не знает, отчего.

Совсем скоро в доме становится тесно от чужих людей. Они громко говорят и ходят по дому с кружками, из которых все время отпивают. Мать лежит в красивом чистом сарафане. Пахнет оцепенением. Человек, которого мальчик видит первый раз в жизни, кладет ему руку на плечо, называет "сынок", но в глаза не смотрит. Потом мать уносят из дома навсегда.

"Теперь у меня остался только отец", - думает мальчик, когда в доме опять становится тихо. Вот только отец далеко и мальчику нужна настоящая лодка. А еще он должен понять море. Мальчик работает вместе с мужчинами - сначала чинит сети, носит тюки, моет палубу; потом ему разрешают ходить вместе со всеми на траулере - в дождь, пургу и когда дует ветер, поднимающий большие волны. Мальчик видит разные лица. Ни одно не похоже на отца. Проходит много времени и у мальчика становятся жесткими скулы, цепкими пальцы и острым язык.

Дом, в котором мальчик вырос, ветшает: рассыхаются оконные рамы, жуки прогрызают целые дыры в полу. Но мальчику уже не нужен дом: он продает его своему родственнику, тому, который называл его "сынок" - и покупает старенький катер. Мальчик заводит мотор и отправляется в бесконечную полярную ночь.

Море молчит, а мальчик спрашивает снова и снова: "где ОН?". Спустя неделю тучи прячут небо и звезды, начинается дождь. Капли больно бьют по лицу, а когда устают - повисают в воздухе туманом. Холод просачивается через плащ и два шерстяных свитера, заползает под кожу и замедляет ток крови. Шум ветра переходит в непрерывный стон. Море превращается в подобие беспокойных песчаных барханов. Все, что видит мальчик - это напряжение гигантских мускулов волн. Катер заливает пенящейся водой со всех сторон, пока в бурлящем хаосе юный капитан, вцепившийся в штурвал, не теряет понимание того, где верх, а где низ. Мальчик, давно привычный к качке, чувствует, как тошнота выцеживает до остатка его слюнные железы, как сжимается в спазме желудок, ладони и пятки пронзают тысячи крошечных ледяных иголочек. Свет единственной лампы начинает тускнеть, поле зрения рывками сужается, пока не остается в отупевшем от страха мозгу только одно слово.

– Отец!

И когда наконец тьма смыкается над ним и, кажется, глохнет мотор изможденного катера, мальчик видит его. Папа держит беззащитную скорлупку обеими руками, колышет, словно кольбельку - и поёт. Конечно, мальчик знает эту песню, он слышал ее уже много-много раз. Из папиного голоса вырастают пышные деревья, на которые тут же слетаются разноцветные птицы, и у каждой в клюве - крошечная веточка. Земля мягкая и жирная, как влажная глина. Она пахнет изобилием и червями. Мальчик вдруг понимает, что и эта земля, и папа всегда были рядом.

Слезы прорывают плотину боли.

Глубокий выдох - до самого остатка - вдох - аж до краёв - и снова выдох. Он чувствует тепло. В нос ударяет запах мочи и старого пота. Во рту металлический вкус. Болит все: плечи, локти, ребра, таз, колени, ступни. С трудом, с нескольких попыток он поднимается на колени, разгибает спину. Кружится голова, шея словно отказывается удерживать отяжелевшую голову. Он хватается за уже бесполезный штурвал, чтобы остановить падение. И вот, стоя на дрожащих ногах, смотрит в надтреснутое окно и улыбается: огромный морской слон трубит ему, а целое племя бело-голубых пигмеев сгрудилось на спине исполина, глядя на растрепанный и поникший катер. Некоторые машут крошечными ручками. В небе светит ослепительно яркое солнце. Из слоновьего бока выпрыгивает веревочная лестница.

Руки не слушаются и проходит много времени, пока человек из разбитого катера поднимается по лестнице и всходит на борт большого судна.

…Каждый камешек на берегу ему рад. Редкая жесткая трава на песчаном пляже ему кивает. Чайка внимательно смотрит на человека, который аккуратно перебирает мелкую гальку. Человек в рваной одежде задирает голову вверх, так, что ветер начинает трепать спутанную седую бородку. Человек громко смеется. Вот он - осколок луны, посмотри!

Чайка знает, что к чему: этот человек нашел Папу. Но ей уже пора - она подпрыгивает, расправляет крылья, несколькими толчками набирает высоту и скользит, подхватив воздушный поток, прочь от земли.